Одним из способов морального унижения, который практиковали сепаратисты по отношению к пленным украинским военнослужащим, было требование осквернения государственного флага Украины — от военных, попавших в плен, требовали наступать на флаг Украины. Об этом «Времени новостей» на условиях анонимности рассказал запорожец, который с 31 августа по 9 сентября находился в плену, сначала у российской армии, которой они вынуждены были сдаться под Иловайском, потом — у боевиков. Перед этими трагическими событиями грузин Борис (имя изменено) в составе добровольческого подразделения участвовал в освобождении Попасной и Лисичанска.

— Я уже десять лет живу в Украине, — начинает свой рассказ собеседник «Времени новостей», с характерным грузинским акцентом. — Когда я приехал сюда, я даже в страшном сне никогда не подумал бы, что в Украине будет война и я буду в ней участвовать. Хотя, наверное, мое грузинское происхождение сыграло не последнюю роль в моем решении сражаться за Украину. То, что происходит сегодня в Украине точь-в-ночь повторяет тот сценарий, который Россия когда-то реализовала на моей исторической Родине. Я ведь родился в Зугдиди, но жил в Сухуми и сегодня вижу, что Донбасс повторяет трагическую судьбу Абхазии.

Не дай Бог, если Донбасс достанется России, там будет такая же беднота, нищета, отсутствие нормальной работы, как сегодня в Абхазии.

— Чем вы занимались в Запорожье?
— Я был предпринимателем.

— Когда вы приняли решение присоединиться к добровольческим подразделениям и что послужило решающим толчком к этому?
— Это решение далось мне не просто — я не менее двух месяцев думал перед тем, как принять окончательное решение. Оно было принято после того, когда они сбили наш самолет с военными.

После этого я отослал свое резюме, сказав что имею опыт участия в конфликте в Грузии. Сейчас я уже воюю четыре месяца — с июня — разведчиком.

— Где прошло ваше боевое крещение?
— Под Попасной.

— В освобождении каких населенных пунктов вы принимали участие?
— Попасная, Лисичанск, Иловайск.

— Какая самая ужасная картина от этой войны осталась в вашей памяти?
— Артобстрел, когда ты видишь, что рядом с тобой взрывается дом или взлетает на воздух машина. В Иловайске я подружился с командиром роты. За пятнадцать минут до начала артобстрела он мне хвалился подаренным ему пистолетом «Вальтер». Через полчаса я увидел его машину взорванной. Когда умолкли пушки, я пошел разыскивать его тело, но нашел лишь кобуру и часть ноги. Больше ничего.

Читайте также: Автобусы для участников церемонии прощания с неопознанными бойцами АТО подадут на Фестивальную

— Расскажите как вы попали в Иловайск, а затем в плен.
— Мы зашли в Иловайск, выполнили свою задачу, ждали помощи, которая не пришла. Но мы и без помощи выполнили наше задание. Но потом туда зашла русская армия. Не полк, не дивизия, а целая армия. Только на отдельном участке я насчитал 200 единиц техники — танков, БМП, минометов. Иловайск взяли в два кольца — из одного мы выбрались легко, там стояли днровцы. Но пробиваясь через второе, мы попали в засаду россиян, под Червоносельским. Она была хорошо организована, но мы приняли бой. Мы выиграли его — взяли пленных, подорвали три танка, захватили пять танков. При том, что мы были на микроавтобусах и легковых машинах. Такого, наверное, в истории не было, чтобы на маршрутках атаковали танки. Когда они увидели, что мы не сдаемся, они пошли с нами на переговоры. Они предложили нам сдавать оружие, а взамен нас вывезут на нашу территорию. Всех. Регулярные войска, батальон Нацгвардии, добровольческие батальоны. Обстановка была следующая: на этом хуторке было только шесть домов. После обстрела осталось три дома. При этом в одном доме у нас было 50-60 человек наших раненных. Пока мы решали принимать ли бой, сдавать или не сдавать оружие, русские разведали, что у нас нет тяжелого вооружения — только стрелковое. И они уже с безопасного для себя расстояния стали расстреливать эти оставшиеся три дома. Мы видим танки, которые ведут по нам огонь, но ничего не можем сделать, поскольку мы были без необходимой тяжелой техники.Только автоматы, ручные гранатометы, ручные пулеметы. У нас никаких шансов не было. Кроме того, каждый час у нас из-за отсутствия лекарств погибал наш раненный. Мы не могли на это смотреть… Поэтому начали переговоры — договорились, что мы сдаем оружие, а нас вывезут на нашу территорию, в том числе и наших раненных.

Читайте также: Стелла запорожских «донбассовцев»: необъявленная война глазами запорожской женщины-волонтера

— Но в конце-концов противоположная сторона передала вас сепаратистам — ДНР… Что было в плену?
— Мы ожидали самого худшего. Я был удивлен, но более-менее с нами обращались нормально. Хоть немного, но чем-то кормили… Нас держали в подвале, кормили иногда один раз в день, иногда два раза. Давали хлеб и какую-то кашу. Иногда в нее добавляли солярку, иногда бензин. Били наших ребят, но мы все равно ожидали худшего…

— Вас лично били?
— Нет. Меня в первый день заставляли ступить на расстеленный на полу украинский флаг. Толкнули, но я обошел флаг и назад не вернулся.

— Вас допрашивали?
— Да, расспрашивали о наших руководителях, фотографировали нас.

— Сколько вместе с вами было в подвале пленных?
— В подвале вместе со мной было около ста человек.

— Применяли ли к пленным какие-то изощренные пытки. Например, электрошок?
— Нет, насколько мне известно. В основном, били. Особенную агрессию они проявили по отношению к украинским военным, уроженцам Донбасса. Когда в результате обмена вернулась первая партия их пленных, они сказали, что мы нормально обращались с ними, кормили их. После этого отношение к нам улучшилось.

— Пройдя плен, собираетесь ли вы участвовать в дальнейшем в боевых действиях?
— Собираюсь, бросать свое подразделение не намерен. Плен меня не поменял. Если разобраться, мы воюем и за будущее тех, кто сейчас ходит под флагами ДНР. Потому что если они выиграют эту войну, они будут в самом проигрышном варианте — они будут жить в нищете и бедноте, без свободы и привычных всем нам человеческих ценностей. Все это я уже видел собственными глазами в Абхазии.

Беседовал Константин Кулаков, «Время новостей»